В жизни всегда есть место пофигу
Думаете, я вас просто так развлекал всю неделю "дозорными" фотками?
Нет, это был коварный план))
Ибо дальше будет фик Часть его первая завтра будет часть его вторая, а послезавтра - часть третья, финальная
Название: Великая игра.
Фэндом: "Ночной Дозор" С.Лукьяненко. Скорее фильм, чем книга
Рейтинг: PG-13 (за ругань, кровь и смерть персонажа)
Пейринг: Было заказано Завулон/Антон. Но оба упирались категорически. Потому вышел дженерал, с намеками на Антон/Костя, Гесер/Завулон. Кто их углядит, покажите автору.
Предупреждение: секса не будет))))
От автора: Фику почти два года. Был подарен Лиане на ДР, но вот вставило меня его переписать. Не знаю, насколько стало интереснее, но, безусловно, стало больше.
Еще один тонкий момент, автор упорно пытался вести действие последовательно, но так и не вышло
Вот на вас и проверим - понятно ли где настоящее, а где прошлое
читать дальше
Пролог
И Сумрак дрогнул, уступая Тьме. И Сумрак дрогнул, уступая Свету. Две воли переиначивали сумеречное пространство, следуя своему замыслу. Внутри очерченного контура обозначили пол тяжелые каменные плиты. Потянулись вверх массивные колонны. Изгибаясь по кругу, выросли друг над другом ряды амфитеатра. В центре, мерцая обсидиановыми пластинами, поднялся широкий постамент. С двух сторон от него, спускаясь вниз, развернулись две широкие лестницы. Высокие медные светильники выстроились причудливыми изогнутыми линиями. В чашах, наполненных маслом плавали незажженные фитили. А на месте потолка все так же клубился Сумрак. Жил и дышал, полный хаотично перемещающихся серых теней. В зале царил полумрак. В нем едва можно было различить смутные очертания фигур, чьи-то нечеткие силуэты.
Амфитеатр постепенно заполнялся. Иные, Темные и Светлые, один за другим появлялись из открывающихся порталов. И, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, рассаживались на отведенные места. Большинство присутствующих молчало. Кое-кто переговаривался шепотом. Голоса звучали приглушенно.
На мгновенье, равное одному сокращению сердечной мышцы, опустившаяся сверху тягучая Тьма подобралась к горлу половины собравшихся магов. Они успели ощутить смрад и сырость скользнувшей мимо смерти, прежде чем, разгоняя темноту, вспыхнули огнями сотни светильников. Тьма беззвучно расхохоталась и, ускользая от света, перетекла в тень Иного, поднимающегося по одной из лестниц к возвышающемуся в центре постаменту. Маг был высок, худощав. Его светло-русые с намечающейся сединой волосы заплетенной косой спускались до поясницы. Одежда непроглядно-черного цвета подчеркивала стройность фигуры и стремительность движений. Навстречу светловолосому по ступеням противоположной лестницы поднимался другой маг. Низкий, крепко сбитый. С широким лицом и приветливой улыбкой, не касающейся настороженных серо-голубых глаз.
Зал замер. Тишина душной пеленой окутала тысячи Иных, сидящих на каменных ступенях.. Напряженное ожидание. Все взгляды направлены на сходящуюся в центре пару. Смогут ли эти двое преодолеть взаимную неприязнь? Поступиться вековой гордостью и заключить перемирие? От их решения зависит судьба мира. От их решения зависит исход сегодняшнего собрания.
- Приветствую тебя, Гесер, - бросил свысока светловолосый.
- Завулон, - принимая приветствие, чуть склонил голову Гесер.
Вновь воцарилась тишина. Кое-кто из присутствующих судорожно сглотнул, оценивая свой шанс вернуться домой живым. Обернется ли собрание Иных очередной кровавой битвой или Великие все же договорятся? Этого никто не знал.
Гулко, заполняя собой все пространство зала, зазвучал голос будущего Инквизитора:
- Мы собрались, чтобы прийти к согласию. Чтобы заключить перемирие. Вы, предводители двух противоборствующих сторон, должны решить, нужен ли нам этот мир. И если нужен, заключить Договор. Слово за вами.
Прошло немало времени, прежде чем, глядя друг другу в глаза, Великие произнесли первую ритуальную фразу:
- Мы - Иные.
Зал вздохнул с облегчением.
- Мы служим разным силам.
Поднимая руки, маги стали сближаться.
- Но в сумраке нет разницы между отсутствием тьмы и отсутствием света.
Тьма, изгибаясь, поползла из пальцев Завулона. Ладони Гесера исполнились Светом.
- Наша борьба способна уничтожить мир.
Расстояние между Иными сократилось до двух шагов.
- Мы заключаем Великий Договор о перемирии.
Тьма и Свет, схлестнувшись над головами своих хозяев, слились в бешено вращающуюся спираль.
- Каждая сторона будет иметь свои права и свои законы.
Маги стояли вплотную друг к другу. Глаза в глаза. Опущенная голова Завулона. Приподнятое вверх лицо Гесера.
- Мы - Иные.
И дальше один Гесер:
- Мы создаем Ночной Дозор, чтобы силы Света следили за силами Тьмы.
Хором:
- Мы - Иные.
И дальше один Завулон:
- Мы создаем Дневной Дозор, чтобы силы Тьмы следили за силами Света.
Тонкие, унизанные перстнями руки легли на плечи Светлого. Сильные пальцы смяли черную ткань на плечах Темного. Спираль, вращаясь уже без поддержки, набирала обороты. Свет перемешивался с тенью.
И заключение. В два голоса, в два дыхания:
- Время решит за нас.
1.
- Осторожно, двери закрываются, - усталый голос машиниста был еле слышен за треском старого динамика, - следующая станция «Охотный ряд».
Антон Городецкий, неловко опираясь о поручень, поднялся с жесткого вагонного сидения. Три шага до дверей, и от накатившей слабости у мага закружилась голова. Прижавшись лбом грязному стеклу и впитывая кожей его прохладу, Городецкий перевел дыхание. Зарябили летящие мимо огни тоннеля. Даже сквозь опущенные веки они били по глазам, тусклыми электрическими вспышками врывались в мозг и болезненно накапливались где-то внутри. Свет.
Антон открыл глаза. Стекло отражало его разбитое опухшее лицо, рассеченное по подбородку надписью «Не прислоняться». Городецкий какое-то время тупо, не моргая, смотрел на потертые буквы, потом повернул голову, прижался виском к гладкой, испещренной следами многих рук поверхности и хрипло, зло выдавил: - Идиот.
А за окном электрички стелились по стенам высоковольтные кабели. Они врывались короткими отрезками в размытое пятно мчащегося мимо света и вновь исчезали в темноте. Тьма.
Приближалась станция. Поезд заметно снизил скорость. За спиной Городецкого пробираясь к выходу, засуетились пассажиры. Чья-то рука похлопала Антона по плечу.
- Выходите? - мальчишеский голос. Слишком громкий, легко перекрывающий дребезг и стук колес движущегося состава.
Антон медленно обернулся. Перед ним стоял парень лет шестнадцати. В больших наушниках. Усталое лицо в обрамлении темных отросших почти до плеч волос. В ушах у него громко бились басы. Парень, раздражено поджав губы, вопросительно смотрел на Городецкого. Равнодушная наглость в серых глазах. Свет? Тьма? Кто их разберет, этих людей.
Хотя, все же, скорее Тьма. Жертва Тьмы. Аура подростка была какой-то выцветшей, блеклой и будто бы такой же усталой, как и он сам. Такая энергетическая оболочка свойственна мертвым и, в редких случаях тем, кто скоро умрет. Когда они уже смирились со своей смертью. В ауре паренька кровавой сетью пульсировал Зов. Судя по насыщенности цвета и частоте пульсации, вампир вел свою добычу уже давно. И вот-вот должна была обрушиться на подростка неизбежная развязка: в миг отросшие клыки у какого-нибудь незнакомого, а может уже и знакомого мальчишки, встреченного в темном переулке. По рисунку Зова было сложно определить кто его сплел: мужчина или женщина, но Городецкий вслушавшись, все же разобрал, что этот вампир – мужчина. И более того, ровесник своей заарканенной жертве.
Поезд, притормаживая и протяжно сигналя, выехал на станцию. Антон молча отвернулся от парня. Не его забота. Хватит с него на сегодня вампиров. И пусть этот кровосос, недобитый Дозором, подавится в своей подворотне полученной на совершеннолетие лицензией.
- Так ты выходишь? – теряя терпение, грубо спросил подросток.
- Умереть торопишься? – вновь оборачиваясь и заглядывая парню в глаза, ответил вопросом на вопрос Городецкий. Это не было предупреждением. Хотелось напугать. Заставить быстрее биться чужое сердца. Увидеть хотя бы тень собственного страха в чужих глазах.
Мальчишка не услышал его слов за играющей в наушниках музыкой. Однако, то ли прочитав по губам, то ли что-то почувствовав, недоуменно захлопал ресницами и отступил на шаг. А потом и вовсе предпочел пропустить вперед себя пару пассажиров.
***
Вампиры. Составляя низшую касту Темных, они были постоянной головной болью обоих Дозоров. По крайней мере, так было принято считать. Их вечную погоню за свежей кровью мог остановить только страх. Страх развоплощения, небытия. Регистрации, метки, лицензии – боль, контроль, кровь – схема вполне успешно действовала, сдерживая вампиров в установленных Дозорами рамках. Но иногда давала сбои. И тогда на улицу выходили браконьеры-кровососы, не делающие разницы между своими и чужими, между иными и людьми. Работающие на улицах города оперативники обоих Дозоров, предпочитали переусердствовать в своей взыскательности, чем получить на руки горы трупов и штрафные санкции от Инквизиции.
Сотрудник Ночного Дозора Антон Городецкий, будучи переведен в оперативный отдел, сторонился дел, связанных с вампиризмом. Но теоретическую проработку вопроса, которой занимался еще в аналитиках, продолжал вести с прежним азартом. На все это у Городецкого были личные причины. Вернее, одна причина. О которой знало вездесущее начальство и догадывался кое-кто из коллег-магов. Но и Борис Игнатьевич, и Семен, и Ольга предпочитали не вмешиваться, полагая, что подобная ситуация не может продолжаться вечно. И многолетняя крепкая дружба Антона с соседом по площадке молоденьким ершистым вампиром Костей Саушкиным – еще не причина для того, чтобы позволять свихнувшемуся от ощущения вседозволенности вурдалаку-парикмахеру убивать детей.
- Нас осталось очень мало, Антон, - голос Кости срывался от боли и злости, - и мы чувствуем, когда один из нас уходит.
- Я не мог иначе.
- А иначе не могу я.
И обтянутая темно-красным дерматином дверь медленно закрылась перед лицом Городецкого.
***
Худая, слегка сутулая спина паренька в наушниках, удаляясь, мелькала в толпе. Он спешил на встречу своей судьбе. Антон стоял, прислонившись к гранитной колонне, и застывшим взглядом смотрел ему вслед.
То изматывающее дело браконьера-парикмахера вывело Городецкого на новый уровень силы. И на новый уровень осознания себя. Борис Игнатьевич был доволен учеником, а Антон отказался от дальнейшего участия в работе исследовательского отдела, занимающегося всеми подвидами кровососущих. Отказался, несмотря на то, что достигнутый третий уровень силы открывал ему доступ к запретной, засекреченной ранее информации.
Отведя глаза скучающему на перроне дежурному милиционеру, Городецкий оттолкнулся от мраморной колонны и влился в разношерстную толпу проталкивающихся к переходу людей. На центральных станциях даже в такое позднее время собиралась уйма народа. Антону надо было пройти метров сто пятьдесят подземных туннелей, спуститься по двум лестницам и подняться вверх еще по одной. И все это - когда боль вытягивает жилы, а от слабости подкашиваются ноги. И от одной мысли уйти в Сумрак в рвотных спазмах сокращается уже давно пустой желудок.
- Хреновый из тебя целитель, Гесер, - надеясь, что его услышат, процедил сквозь зубы Городецкий. Медленно передвигаясь вдоль стены, он тщетно пытался проморгать мутную пелену, застилавшую ему белый свет.
- Эй, мужик, куда прешь?! – сидящий на полу инвалид-попрошайка, отстаивал свою территорию, выставив вперед видавший виды, обломанный снизу костыль.
- Извини, отец, - Антон опомнился и по касательной обошел нищего. Покачнулся, чуть не упал и вновь вернулся к стене. Ее незыблемая устойчивость дарила хоть какую-то иллюзию прочности этого мира.
- Совсем плохо, что ль? – послышался позади сочувствующий голос, - опохмелиться не хочешь?
«А ведь сейчас мог ехать с Игнатом на его иномаре, - с тоской подумал Городецкий, - и водки бы он мне налил. Столичной».
Другую Игнат просто не признавал. И летели бы они сейчас по Садовому кольцу, а Игнат трепался бы про своих баб, да и просто за жизнь. Антон в очередной раз пожалел, что ушел из управления Ночного Дозора, так и не дождавшись красавца-плейбоя. Но не было у него сейчас сил слушать о чужих заботах, слишком остро еще переживалась собственная неудача. А если бы еще пришлось радоваться чужим успехам? Или, не дай Бог, ловить на себе сочувствующие, понимающие взгляды коллеги. Еще бы, мы же Светлые, мы же обязаны всех понимать! Кулак Антона встретился с многотонной неподвижностью бетонной стены.
Лабиринты переходов сменила другая ветка метро, покачивающийся на ходу полупустой вагон, и тревожные взгляды косящихся пассажиры. Испуг пополам с брезгливостью на лице стоящей напротив девушки.
«Значит «вуаль» рассеялась», - понял Городецкий.
Прикрывая лицо, он поднял воротник куртки и отвернулся. Перед глазами поплыли надписи рекламных плакатов. Пустой взгляд какой-то озабоченной похуданием сериальной актрисы вызвал новый приступ головокружения. Антон опустил веки и постарался дышать ровно и глубоко. Средство это, наверное, когда-то и кому-то помогало, но не Городецкому и не в этот раз. Но это было лучше, чем демонстрировать всему вагону свое разукрашенное синяками лицо, заплывший глаз и разбитые губы.
з.ы. Фейкин, как пойдет то, что ты еще не читал - я те мякну
з.ы.ы. кому интересно - продолжение в комментах
Нет, это был коварный план))Ибо дальше будет фик
Часть его первая завтра будет часть его вторая, а послезавтра - часть третья, финальнаяНазвание: Великая игра.
Фэндом: "Ночной Дозор" С.Лукьяненко. Скорее фильм, чем книга
Рейтинг: PG-13 (за ругань, кровь и смерть персонажа)
Пейринг: Было заказано Завулон/Антон. Но оба упирались категорически. Потому вышел дженерал, с намеками на Антон/Костя, Гесер/Завулон. Кто их углядит, покажите автору.
Предупреждение: секса не будет
)))) От автора: Фику почти два года. Был подарен Лиане на ДР, но вот вставило меня его переписать. Не знаю, насколько стало интереснее, но, безусловно, стало больше.
Еще один тонкий момент, автор упорно пытался вести действие последовательно, но так и не вышло
Вот на вас и проверим - понятно ли где настоящее, а где прошлоечитать дальше
Пролог
И Сумрак дрогнул, уступая Тьме. И Сумрак дрогнул, уступая Свету. Две воли переиначивали сумеречное пространство, следуя своему замыслу. Внутри очерченного контура обозначили пол тяжелые каменные плиты. Потянулись вверх массивные колонны. Изгибаясь по кругу, выросли друг над другом ряды амфитеатра. В центре, мерцая обсидиановыми пластинами, поднялся широкий постамент. С двух сторон от него, спускаясь вниз, развернулись две широкие лестницы. Высокие медные светильники выстроились причудливыми изогнутыми линиями. В чашах, наполненных маслом плавали незажженные фитили. А на месте потолка все так же клубился Сумрак. Жил и дышал, полный хаотично перемещающихся серых теней. В зале царил полумрак. В нем едва можно было различить смутные очертания фигур, чьи-то нечеткие силуэты.
Амфитеатр постепенно заполнялся. Иные, Темные и Светлые, один за другим появлялись из открывающихся порталов. И, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, рассаживались на отведенные места. Большинство присутствующих молчало. Кое-кто переговаривался шепотом. Голоса звучали приглушенно.
На мгновенье, равное одному сокращению сердечной мышцы, опустившаяся сверху тягучая Тьма подобралась к горлу половины собравшихся магов. Они успели ощутить смрад и сырость скользнувшей мимо смерти, прежде чем, разгоняя темноту, вспыхнули огнями сотни светильников. Тьма беззвучно расхохоталась и, ускользая от света, перетекла в тень Иного, поднимающегося по одной из лестниц к возвышающемуся в центре постаменту. Маг был высок, худощав. Его светло-русые с намечающейся сединой волосы заплетенной косой спускались до поясницы. Одежда непроглядно-черного цвета подчеркивала стройность фигуры и стремительность движений. Навстречу светловолосому по ступеням противоположной лестницы поднимался другой маг. Низкий, крепко сбитый. С широким лицом и приветливой улыбкой, не касающейся настороженных серо-голубых глаз.
Зал замер. Тишина душной пеленой окутала тысячи Иных, сидящих на каменных ступенях.. Напряженное ожидание. Все взгляды направлены на сходящуюся в центре пару. Смогут ли эти двое преодолеть взаимную неприязнь? Поступиться вековой гордостью и заключить перемирие? От их решения зависит судьба мира. От их решения зависит исход сегодняшнего собрания.
- Приветствую тебя, Гесер, - бросил свысока светловолосый.
- Завулон, - принимая приветствие, чуть склонил голову Гесер.
Вновь воцарилась тишина. Кое-кто из присутствующих судорожно сглотнул, оценивая свой шанс вернуться домой живым. Обернется ли собрание Иных очередной кровавой битвой или Великие все же договорятся? Этого никто не знал.
Гулко, заполняя собой все пространство зала, зазвучал голос будущего Инквизитора:
- Мы собрались, чтобы прийти к согласию. Чтобы заключить перемирие. Вы, предводители двух противоборствующих сторон, должны решить, нужен ли нам этот мир. И если нужен, заключить Договор. Слово за вами.
Прошло немало времени, прежде чем, глядя друг другу в глаза, Великие произнесли первую ритуальную фразу:
- Мы - Иные.
Зал вздохнул с облегчением.
- Мы служим разным силам.
Поднимая руки, маги стали сближаться.
- Но в сумраке нет разницы между отсутствием тьмы и отсутствием света.
Тьма, изгибаясь, поползла из пальцев Завулона. Ладони Гесера исполнились Светом.
- Наша борьба способна уничтожить мир.
Расстояние между Иными сократилось до двух шагов.
- Мы заключаем Великий Договор о перемирии.
Тьма и Свет, схлестнувшись над головами своих хозяев, слились в бешено вращающуюся спираль.
- Каждая сторона будет иметь свои права и свои законы.
Маги стояли вплотную друг к другу. Глаза в глаза. Опущенная голова Завулона. Приподнятое вверх лицо Гесера.
- Мы - Иные.
И дальше один Гесер:
- Мы создаем Ночной Дозор, чтобы силы Света следили за силами Тьмы.
Хором:
- Мы - Иные.
И дальше один Завулон:
- Мы создаем Дневной Дозор, чтобы силы Тьмы следили за силами Света.
Тонкие, унизанные перстнями руки легли на плечи Светлого. Сильные пальцы смяли черную ткань на плечах Темного. Спираль, вращаясь уже без поддержки, набирала обороты. Свет перемешивался с тенью.
И заключение. В два голоса, в два дыхания:
- Время решит за нас.
1.
- Осторожно, двери закрываются, - усталый голос машиниста был еле слышен за треском старого динамика, - следующая станция «Охотный ряд».
Антон Городецкий, неловко опираясь о поручень, поднялся с жесткого вагонного сидения. Три шага до дверей, и от накатившей слабости у мага закружилась голова. Прижавшись лбом грязному стеклу и впитывая кожей его прохладу, Городецкий перевел дыхание. Зарябили летящие мимо огни тоннеля. Даже сквозь опущенные веки они били по глазам, тусклыми электрическими вспышками врывались в мозг и болезненно накапливались где-то внутри. Свет.
Антон открыл глаза. Стекло отражало его разбитое опухшее лицо, рассеченное по подбородку надписью «Не прислоняться». Городецкий какое-то время тупо, не моргая, смотрел на потертые буквы, потом повернул голову, прижался виском к гладкой, испещренной следами многих рук поверхности и хрипло, зло выдавил: - Идиот.
А за окном электрички стелились по стенам высоковольтные кабели. Они врывались короткими отрезками в размытое пятно мчащегося мимо света и вновь исчезали в темноте. Тьма.
Приближалась станция. Поезд заметно снизил скорость. За спиной Городецкого пробираясь к выходу, засуетились пассажиры. Чья-то рука похлопала Антона по плечу.
- Выходите? - мальчишеский голос. Слишком громкий, легко перекрывающий дребезг и стук колес движущегося состава.
Антон медленно обернулся. Перед ним стоял парень лет шестнадцати. В больших наушниках. Усталое лицо в обрамлении темных отросших почти до плеч волос. В ушах у него громко бились басы. Парень, раздражено поджав губы, вопросительно смотрел на Городецкого. Равнодушная наглость в серых глазах. Свет? Тьма? Кто их разберет, этих людей.
Хотя, все же, скорее Тьма. Жертва Тьмы. Аура подростка была какой-то выцветшей, блеклой и будто бы такой же усталой, как и он сам. Такая энергетическая оболочка свойственна мертвым и, в редких случаях тем, кто скоро умрет. Когда они уже смирились со своей смертью. В ауре паренька кровавой сетью пульсировал Зов. Судя по насыщенности цвета и частоте пульсации, вампир вел свою добычу уже давно. И вот-вот должна была обрушиться на подростка неизбежная развязка: в миг отросшие клыки у какого-нибудь незнакомого, а может уже и знакомого мальчишки, встреченного в темном переулке. По рисунку Зова было сложно определить кто его сплел: мужчина или женщина, но Городецкий вслушавшись, все же разобрал, что этот вампир – мужчина. И более того, ровесник своей заарканенной жертве.
Поезд, притормаживая и протяжно сигналя, выехал на станцию. Антон молча отвернулся от парня. Не его забота. Хватит с него на сегодня вампиров. И пусть этот кровосос, недобитый Дозором, подавится в своей подворотне полученной на совершеннолетие лицензией.
- Так ты выходишь? – теряя терпение, грубо спросил подросток.
- Умереть торопишься? – вновь оборачиваясь и заглядывая парню в глаза, ответил вопросом на вопрос Городецкий. Это не было предупреждением. Хотелось напугать. Заставить быстрее биться чужое сердца. Увидеть хотя бы тень собственного страха в чужих глазах.
Мальчишка не услышал его слов за играющей в наушниках музыкой. Однако, то ли прочитав по губам, то ли что-то почувствовав, недоуменно захлопал ресницами и отступил на шаг. А потом и вовсе предпочел пропустить вперед себя пару пассажиров.
***
Вампиры. Составляя низшую касту Темных, они были постоянной головной болью обоих Дозоров. По крайней мере, так было принято считать. Их вечную погоню за свежей кровью мог остановить только страх. Страх развоплощения, небытия. Регистрации, метки, лицензии – боль, контроль, кровь – схема вполне успешно действовала, сдерживая вампиров в установленных Дозорами рамках. Но иногда давала сбои. И тогда на улицу выходили браконьеры-кровососы, не делающие разницы между своими и чужими, между иными и людьми. Работающие на улицах города оперативники обоих Дозоров, предпочитали переусердствовать в своей взыскательности, чем получить на руки горы трупов и штрафные санкции от Инквизиции.
Сотрудник Ночного Дозора Антон Городецкий, будучи переведен в оперативный отдел, сторонился дел, связанных с вампиризмом. Но теоретическую проработку вопроса, которой занимался еще в аналитиках, продолжал вести с прежним азартом. На все это у Городецкого были личные причины. Вернее, одна причина. О которой знало вездесущее начальство и догадывался кое-кто из коллег-магов. Но и Борис Игнатьевич, и Семен, и Ольга предпочитали не вмешиваться, полагая, что подобная ситуация не может продолжаться вечно. И многолетняя крепкая дружба Антона с соседом по площадке молоденьким ершистым вампиром Костей Саушкиным – еще не причина для того, чтобы позволять свихнувшемуся от ощущения вседозволенности вурдалаку-парикмахеру убивать детей.
- Нас осталось очень мало, Антон, - голос Кости срывался от боли и злости, - и мы чувствуем, когда один из нас уходит.
- Я не мог иначе.
- А иначе не могу я.
И обтянутая темно-красным дерматином дверь медленно закрылась перед лицом Городецкого.
***
Худая, слегка сутулая спина паренька в наушниках, удаляясь, мелькала в толпе. Он спешил на встречу своей судьбе. Антон стоял, прислонившись к гранитной колонне, и застывшим взглядом смотрел ему вслед.
То изматывающее дело браконьера-парикмахера вывело Городецкого на новый уровень силы. И на новый уровень осознания себя. Борис Игнатьевич был доволен учеником, а Антон отказался от дальнейшего участия в работе исследовательского отдела, занимающегося всеми подвидами кровососущих. Отказался, несмотря на то, что достигнутый третий уровень силы открывал ему доступ к запретной, засекреченной ранее информации.
Отведя глаза скучающему на перроне дежурному милиционеру, Городецкий оттолкнулся от мраморной колонны и влился в разношерстную толпу проталкивающихся к переходу людей. На центральных станциях даже в такое позднее время собиралась уйма народа. Антону надо было пройти метров сто пятьдесят подземных туннелей, спуститься по двум лестницам и подняться вверх еще по одной. И все это - когда боль вытягивает жилы, а от слабости подкашиваются ноги. И от одной мысли уйти в Сумрак в рвотных спазмах сокращается уже давно пустой желудок.
- Хреновый из тебя целитель, Гесер, - надеясь, что его услышат, процедил сквозь зубы Городецкий. Медленно передвигаясь вдоль стены, он тщетно пытался проморгать мутную пелену, застилавшую ему белый свет.
- Эй, мужик, куда прешь?! – сидящий на полу инвалид-попрошайка, отстаивал свою территорию, выставив вперед видавший виды, обломанный снизу костыль.
- Извини, отец, - Антон опомнился и по касательной обошел нищего. Покачнулся, чуть не упал и вновь вернулся к стене. Ее незыблемая устойчивость дарила хоть какую-то иллюзию прочности этого мира.
- Совсем плохо, что ль? – послышался позади сочувствующий голос, - опохмелиться не хочешь?
«А ведь сейчас мог ехать с Игнатом на его иномаре, - с тоской подумал Городецкий, - и водки бы он мне налил. Столичной».
Другую Игнат просто не признавал. И летели бы они сейчас по Садовому кольцу, а Игнат трепался бы про своих баб, да и просто за жизнь. Антон в очередной раз пожалел, что ушел из управления Ночного Дозора, так и не дождавшись красавца-плейбоя. Но не было у него сейчас сил слушать о чужих заботах, слишком остро еще переживалась собственная неудача. А если бы еще пришлось радоваться чужим успехам? Или, не дай Бог, ловить на себе сочувствующие, понимающие взгляды коллеги. Еще бы, мы же Светлые, мы же обязаны всех понимать! Кулак Антона встретился с многотонной неподвижностью бетонной стены.
Лабиринты переходов сменила другая ветка метро, покачивающийся на ходу полупустой вагон, и тревожные взгляды косящихся пассажиры. Испуг пополам с брезгливостью на лице стоящей напротив девушки.
«Значит «вуаль» рассеялась», - понял Городецкий.
Прикрывая лицо, он поднял воротник куртки и отвернулся. Перед глазами поплыли надписи рекламных плакатов. Пустой взгляд какой-то озабоченной похуданием сериальной актрисы вызвал новый приступ головокружения. Антон опустил веки и постарался дышать ровно и глубоко. Средство это, наверное, когда-то и кому-то помогало, но не Городецкому и не в этот раз. Но это было лучше, чем демонстрировать всему вагону свое разукрашенное синяками лицо, заплывший глаз и разбитые губы.
з.ы. Фейкин, как пойдет то, что ты еще не читал - я те мякну
з.ы.ы. кому интересно - продолжение в комментах
-
-
30.03.2007 в 11:09Пусть Городецкий и завязал с вампирами, опуская глаза при встречах с Костей на лестничной клетке, но они, похоже, не особо спешили расставаться с ним.
На очередном ночном дежурстве Антон столкнулся с молодой вампиршей. Тоненькой, светленькой, с голубыми глазами и окровавленной, все еще деформированной для охоты пастью.
Девушка вышла из Сумрака, зябко передернула плечиками и полезла в сумочку за сигаретами.
Зажатая в изогнутых клыках дамская сигарета, заплетенные множеством косичек длинные волосы, полупрозрачное платье и кровавые подтеки на подбородке – эдакий готичный гламур.
Вызывающе улыбаясь, вампирша показала регистрационную метку. Антон вгляделся в высвечивающиеся светло-голубым линии и узоры. Москвичка. Обращена матерью пять лет назад. С полного согласия дочери. Состоит на учете в столичном Дозоре. За нарушение Договора не привлекалась. Легко считался номер лицензии. С начинающей разгораться алым пометкой «использовано». Загляни Антон в эту подворотню минут на пятнадцать раньше – присутствовал бы при самой трапезе. И не осталось бы ничего другого, как пожелать приятного аппетита.
- Все в порядке? – у вампирши оказался грудной голос, с легкой хрипотцой. Такие голоса принято считать сексуальными. Но Городецкий так не считал. Он вообще не видел ничего сексуального или привлекательного в твари, спокойно стоящей перед ним. И имеющей наглость выжидательно на него смотреть.
- Да, можете идти.
Быстрый стук каблучков по асфальту. Вампирша явно не желала задерживаться. На ходу она обернулась, помахала рукой, смотрящему ей вслед Городецкому и шагнула в Сумрак. Тянущаяся за ней аура помимо свойственной покойникам блеклой серости была полна багряных всполохов тяжелой вампирской сытости.
Обескровленное тело пожилого мужчины Городецкий нашел неподалеку, в подворотне. Спрятано оно было небрежно: кое-как уложено между стеной ветхой пятиэтажки и мусорным ящиком. Антону даже не пришлось плести поисковое заклятие. Торчащая из-за угла контейнера нога в дорогом кожаном ботинке выдавала местонахождение трупа. Оставлять подобные следы среди старых вампиров считалось дурным тоном. А новообращенная молодежь расценивала такие жесты, как проявление своего бунтарского начала, чем доставляла немало хлопот сотрудникам обоих Дозоров.
- И почему я должен убираться за завулоновскими выкормышами? – обращая труп в пепел, брезгливо вопрошал темную подворотню Городецкий. Это было еще хуже, чем присутствовать при самой трапезе. Ощущение собственного бессилия, помноженное на смутную иллюзию того, что он все-таки совершает сейчас нужное дело - работает мусорщиком. Перед тем как завершить заклятие, Антон снял слепок с блекнущей ауры жертвы.
-
-
30.03.2007 в 11:102.
Конечная станция встретила Антона пустым перроном, тусклым освещением и мерным жужжанием эскалатора. Городецкий поймал себя на мысли, что возвращаться с работы домой вечером, хотя и довольно поздним, все-таки весьма непривычно. Дежурство оперативника Ночного Дозора заканчивается, когда небо над московскими высотками уже начинает розоветь с рассветом. Ночная нечисть расползается по норам. И патруль Дневного Дозора сменяет на улицах города своих извечных противников.
Закрытые киоски и гулкие шаги Антона в пустом переходе. Ночь вступает в свои права. Стайка бритых наголо пьяных подростков толпиться у единственного открытого ларька. Звон пустых бутылок и громкий грязный мат.
- Мужик, бабла на пиво подкинь, - один из них бросился в сторону Городецкого.
Не останавливаясь, на ходу, Антон вывернул карманы брюк, затем куртки. Демонстрируя, что они пусты.
- А часы хоть у тебя есть? – с надеждой спросил бритоголовый.
Городеций поднял руки. Рукава куртки сползи, обнажая запястья. Часов на них не было.
- И морда уже набита, - нехотя отстал разочарованный подросток. И вернулся к своим. Оглянулся на Городецкого, презрительно скривился. Присел на край плаща, расстеленного прямо на бетонном полу. Закурил и устроился удобнее, опираясь локтем о бедро пьяно храпящей рядом расхристанной девицы.
Сделав еще пару шагов, Антон остановился. Постоял, тяжело покачиваясь. Потом развернулся и пошел назад. Бритоголовые встретили возвращение ободранного, опухшего и в целом какого-то мутного мужика молчаливой враждебной настороженностью. Сутуло возвышаясь над сидящей у стены компанией, Городецкий тоже не спешил начинать разговор.
- Тебе чего? – наконец не выдержал, окликнувший Антона малолетний вымогатель.
- Закурить не найдется? – спросил Городецкий.
- Нет, - глубоко затягиваясь и выпуская дым из ноздрей, ответил бритоголовый.
- Сука, - бесстрастно отреагировал Антон и сплюнул, попав парню на грязный разношенный кроссовок.
- Нарываешься, б#дь?!
И в ответ устало-равнодушное: - Нарываюсь.
-
-
30.03.2007 в 11:11По регламенту Ночного дозора дежурство заканчивалось сверкой номеров регистрационных меток, считанных за ночь со встреченных Темных. Сверялись с базой по Иным Москвы и Московской области. Процедура эта была продолжительной и весьма утомительной. И не было в ней, по мнению оперативников, никакой необходимости. Ведь каждого дозорного на дежурстве вел свой наблюдатель. В обязанности которого, помимо всего прочего, входило фиксирование и тщательная проверка всех состоявшихся контактов. Поэтому сверку большинство дозорных считало отрыжкой бюрократического прошлого Бориса Игнатьевича. Припоминая тому многолетнюю работу начальником парткома в Самарканде. А Гесер разводил руками, ссылался на правила, установленные Инквизицией и сверку не отменял.
Измотавшиеся за дежурство оперативники из всего ночного списка проверяли обычно две-три «темные» физиономии, остальных оставляя на откуп наблюдателям. А кто-то и вовсе, спеша домой, оставлял роспись за сверку в тяжелой учетной тетради, так и не удосужившись открыть картотеку. Впрочем, для очистки совести, даже самые ленивые, прежде чем выйти через центральные дубовые двери «Горсвета», на глаз прикидывали вероятностную картину возможных последствий.
А Городецкому сегодня спешить было некуда. Гесер, неожиданно сорвавшись на Тибет, прихватил с собой Светлану и Ольгу. В горах был случайно потревожен какой-то замысловатый артефакт – осколок Древней цивилизации. Он требовал для своей деактивации мощи всех Великих, имеющихся в распоряжении Бориса Игнатьевича. Светлана собралась за пятнадцать минут, как порядочная жена надавала уйму инструкций, наспех поцеловала Антона, открыла портал и исчезла. Спустя полчаса, не найдя в холодильнике обещанной запеканки, Городецкий попытался прозвониться жене на сотовый. Попытка не удалась. Похоже на Тибете мобильная связь не пользовалась должной популярностью. На Зов Светлана тоже не ответила. А через какое-то время, с Антоном связался сам Гесер с просьбой не мешать, не отвлекать их по пустякам, и попытаться прожить хотя бы неделю самостоятельно.
- То есть в голоде и холоде, - усаживаясь за служебный компьютер с регистрационной базой, удрученно признал Городецкий.
Пальцы споро забегали по клавиатуре, вводя данные в стандартный формуляр.
Имя: Антон Городецкий.
Должность: боевой маг Третьего уровня.
Код доступа: enemy
Когда-то давно на предложение системного администратора Родиона Заваленко, которого в Дозоре звали просто «Родькой», придумать слово, что будет служить паролем, Городецкий, не задумываясь, сказал: - Враг.
А перед глазами встало мертвенно-бледное лицо, исчезающее за закрывающейся дверью.
- Занято уже, - флегматично ответил тогда Родька.
После запуска стартовой страницы на экране замелькали сверочные таблицы. Набивая, копируя, вставляя, удаляя, вспоминая, путаясь в алгоритмах и ругаясь вполголоса, Антон заносил информацию в компьютер. Постепенно работа близилась к завершению. Остался один объект: встреченная в центре светловолосая вампирша. Ее Городецкий сознательно оставил на последок.
Закурив и выпустив в потолок пару затяжек, Антон, наконец, открыл раздел «Низшие Темные. Вампиры». Работать сразу расхотелось. Маг встал, затушил сигарету в горшочек кактуса, стоящего рядом с монитором, и отправился в коридор к кофейному аппарату. Две-три чашечки кофе, пара приветливых фраз от пробегающих мимо коллег – что еще нужно для поднятия душевного тонуса?
«Черт, почему я до сих пор чувствую себя виноватым? – возвращаясь к компьютеру, зло думал Антон, - я сделал то, что должен…»
На экране появилось остренькое, сужающееся к низу личико. Знакомые большие чистые глаза и длинные ухоженные светлые волосы. Похоже, Темная ими гордилась.
- Невинная пастушка, блин, на выгуле, - не сдержался Городецкий. Желая быстрее покончить с неприятным делом, он быстро забивал место встречи, час, имя, регистрационный номер, номер лицензии на убийство… номер лицензии… Бесстрастная машина выдала информацию, что эта лицензия была действительно выдана. Но выдана совсем другому вампиру.
Рука сама потянулась к телефону, стоящему на примыкающей к столу низенькой тумбочке. Номер сопроводительного отдела каждый оперативник знал наизусть. На вызов никто не ответил. Прослушав череду длинных гудков, Антон нажал на рычаг. Набрал еще раз. Гудки.
Еще несколько окурков частоколом выстроилось вокруг многострадального кактуса, прежде чем маг начал действовать дальше. По регистрационному номеру Темной он отследил все ее контакты за последние две недели. Список превысил сотню человек. Набил в фильтре «летальный исход». Получил результат: двое. Пожилой мужчина без определенного места жительства и студентка-второкурсница, приехавшая учиться в столицу из Воронежа. Двое за неделю! Причем, девушка тоже погибла сегодня ночью! И на обоих предъявлены лицензии. Городецкий задал новый поиск с теми же условиями, но уже за месяц. Девять. Девять трупов. На каждое убийство Ночным дозором было выдано разрешение. Только получили их девять разных Темных. А использовала одна вампирша. Использовала восемь чужих лицензий и одну свою. Антон вновь вывел на экран монитора ее фотографию. Все тоже худенькое лицо, остренький носик, тонкая шея, хрупкие ключицы в неглубоком вырезе платья.
- И куда в тебя столько? - не выдержал Городецкий.
Телефон на тумбочке призывно загудел. Не отрываясь от монитора, Антон протянул руку и взял трубку.
- Здорово, Городецкий. Что хотел? – спросонья невнятно спросил Родька, а затем Антон услышал, как на том конце провода отчетливо со вкусом зевнули.
- Галина далеко? – потребовал Городецкий своего наблюдателя.
- В Обнинске, - ответил Родька и вновь раззевался, - все наблюдатели там. У них слет какой-то по обмену опытом с местными товарищами.
- А кто на замене? – уже зная ответ, спросил Городецкий.
- Мы: я и кофе, - не разочаровал его Родька.
- Ладно, мы, - обреченно вздохнул Антон, - файл посмотри. Я на Галину по внутренней почте отправил.
- Поймал, - сказал Родион и надолго замолчал. Городецкий терпеливо ждал, постукивая пальцами по столу.
- Ага, - минут через пять донеслось из трубки, - ага.
- Угу, - буркнул Антон, - что скажешь?
- Сейчас Галкины журналы посмотрю, - на том конце провода что-то упало, потом зашелестели страницы, все это сопровождалось невнятным бормотанием, опять что-то тяжело упало, до Городецкого долетело приглушенное проклятие, а потом Родька громко спросил: - Антон, ты еще здесь?
- Здесь и даже не сплю, - мрачно ответил Городецкий.
- Значит так, - Родька опять зашелестел страницами, - это началось почти три месяца назад. Я тут нашел копию отчета, который Галина отправила прямиком на Игнатьича. Семнадцать человек за двенадцать недель. На всех чужие лицензии. Ответа и указаний от шефа не поступало.
- Подобные случаи регистрировали? – спросил Антон.
- Смотрю, - отозвался Родион, - нет, на моем уровне доступа случаев с передачей лицензии другому вампиру не наблюдается. На Галкином, думаю тоже. Иначе она бы докладные строчить не стала. Но я тут нашел пару архивчиков для избранных, начиная с третьего уровня. Может там что есть. Сейчас перешлю.
Третий уровень. Все что вы хотели узнать о вампирах, но боялись спросить. У Городецкого противно заныло внутри.
- Давай, - нехотя согласился он.
- Какая-то она заморенная твоя вампирша, - сказал Родька. Видимо открыл высланную Антоном фотографию, - и не скажешь, что столько народу сожрала. А они вообще поправляются?
- Кто? – не понял Городецкий.
- Вампиры. И оборотни. Ну, низшие Темные. Ты видел толстых вампиров?
- Не поправляются, у них метаболизм ускоренный, - Антон поделился полученными когда-то знаниями.
- Неплохо, - уважительно протянул Родька, - жрешь, жрешь и не фига тебе не будет.
Тема Родьку явно заинтересовала. Он готов был развивать ее и дальше, но Городецкий уже повесил трубку. На экране появилось сообщение о пришедшем электронном письме.
Два огромных архивных файла содержали несколько десятков текстовых документов, около полусотни сопроводительных иллюстраций и еще какие-то таблицы по сравнительным характеристикам московских и киевских вампиров. Почему киевских? Почему не минских? Или алматинских? Дурацкие вопросы рождались один за одним. Но даже на них ответы Городецкому искать не хотелось. И вообще хотелось собственноручно зарыть эту проклятую девицу в сырую землю в где-нибудь подмосковном лесу и забыть обо всем на веки вечные. Через чур болезненны для Антона оставались воспоминания о том, что, возможно, следовало сделать иначе.
-
-
30.03.2007 в 11:11Откуда-то сверху доносился не стихающий, постоянный гул. Это вечерняя московская суета сменялась ночной. На окраинах в окнах гасли огни, в центре на улицах - вспыхивали фейерверки иллюминаций. Многоликий город одновременно отходил ко сну и просыпался для другой жизни. Делал миллионы вдохов в секунду, и столько же выдыхал.
А здесь, внизу, в переходе было тихо. Только слегка посапывала лежа на цементном полу малолетняя наркоманка, позабытая и брошенная своими бритоголовыми дружками. Вокруг нее в лужах крови валялись битые бутылки, два кастета и нож-«бабочка».
Драка была короткой и жесткой. На Антона набросились стаей, сразу со всех сторон. Не предупреждая, не сговариваясь, молча. Таковы они – ночные уличные драки. Надо закончить все быстро и тихо. Нож и кастеты пошли в дело не сразу. Только когда поняли, что этого странного, уже где-то избитого, припозднившегося прохожего, который сам лез на рожон, не взять голыми руками. Он дрался с такой злобой и остервенением, коротко, со всхлипами втягивая воздух через разбитый нос, что даже уличной шпане, повидавшей на своем веку много отморозков, постепенно становилось не по себе. А еще он пару раз как будто бы нарочно открылся, подставился под их удары, но боли словно и не почувствовал. Тогда бритоголовые и достали кастеты, а вожак вынул из кармана перо. Мужик обвел их полубезумным взглядом, криво усмехнулся и сделал приглашающий жест рукой: давай, мол. И они двинулись вперед.
- Стойте, - приказ был негромок, но непререкаем.
Антон не видел того, кто вмешался, остановив драку. Говоривший стоял за спинами его противников. Но зрительный контакт Городецкому и не требовался. Сложно не узнать по голосу того, кто почти десять лет заглядывал к тебе по вечерам потрепаться сначала о школьной, а потом и о студенческой жизни.
Бритоголовые замерли, недоуменно переглядываясь. Тот, который только что размахивал ножом перед лицом Городецкого, медленно обернулся.
- Везет нам сегодня на придурков, - прокомментировал он увиденное, - шел бы ты, недоносок, своей дорогой.
Костя не стал тратить время на разговоры. Изменения формы нижней челюсти хватило для того, чтобы переходная шпана бросилась в рассыпную. Стоять на месте остался только один. Его рука с выставленным вперед ножом мелко дрожала. Еще пару секунд назад оружие давало ему ощущение власти и вседозволенности. Сейчас же, когда мир решил сойти с ума, и лицо худощавого паренька, неизвестно откуда появившегося за их спинами, стало чудовищно меняться, нож-«бабочка» оказался пустяком по сравнению с пастью полной заострившихся зубов.
Рука Антона с разбитыми в кровь костяшками пальцев легла на плечо малолетнего гопника и сильно, до боли, сжала.
- Столбом не стой, - хрипло просипел Городецкий, - беги, дурак.
Парень словно бы ждал этой команды. Бросив нож, подвывая от ужаса, он припустил вслед своим куда более расторопным товарищам.
За сутки до описанных событий.
Тщательный просмотр и анализ информации, переданной Родионом, переносился со дня на день. Каждое утро Антон обещал себе: завтра он непременно откроет архивы. Но следующий день приносил с собой массу нерешенных проблем, и вопрос с вампиршей откладывался вновь и вновь.
«Это не браконьерство, - уговаривал себя Городецкий, - лицензии есть. Они выданы Ночным Дозором. А что пользуется лицензиями только одна вампирша, так это их межвурдалачье дело».
Исходя из того, что Гесер был поставлен в курс дела, но никаких шагов не предпринимал, следовало сделать вывод, что ситуация не вышла из-под контроля Дозора. С другой стороны, в последнее время шефу было не до разборок с низшими Темными. Уже пару месяцев назад начал шевелиться тибетский артефакт, и отклики его активности беспокоили сумеречные слои по всей Средней Азии.
Сказать «спасибо» за то, что Антон все-таки открыл засекреченные архивы, стоило неугомонному сисадмину, который изводил Городецкого ежедневными вопросами: что там да как. Именно из-за своего сверхестественного любопытства Родька и вылетел когда-то давно из оперативного отдела. Поговаривали - то ли сунул он нос куда не следует, то ли книгу какую-то у Бориса Игнатьевича в кабинете взял. Гесер был в таком гневе, что в коридорах «Горсвета» потом еще полных три месяца разговаривали шепотом - дозорные опасались привлечь к себе внимание начальства.
Два вечера Городецкий, стиснув зубы, искал то, что могло помочь ему разобраться в сложившейся ситуации. В архиве оказалось много исследовательского материала, над которым работали Темные маги, и самое место этим отчетам было в хранилищах Дневного Дозора. Видимо поэтому на файлах и стоял такой высокий уровень секретности. Читая все эти работы, Антон находил подтверждение своим мыслям о том, что вампиры стоят обособленной группой и среди темных порождений Сумрака. Они были третьей силой. Или могли бы ей стать, если бы им представилась такая возможность. Но ни Темные, ни Светлые не нуждались еще в одном конкуренте.
Непросмотренных файлов оставалось меньше четверти, когда Антон наткнулся рукописный, а позже отсканированный трактат «О ранней инициации». В нем приводились случаи заражения вампиризмом детей до четырнадцати лет. Автор, будучи Светлым, всячески клеймил «чудовищ, надругавшихся над чистотой отроков», но между строк проступали извечные вопросы о возможности выбора и о существовании принципа меньшего зла.
Это и стало последней каплей. Антон выключил ноутбук, захлопнул крышку и убрал его в ящик стола. Хватит. О подростках, пьющих по утрам вместо апельсинового сока пакетированную кровь он знал куда больше средневекового автора, запутавшегося в простых понятиях что такое «хорошо» и что такое «плохо».
Дверь в кабинет открылась, и на пороге возник Родион с двумя одноразовыми бумажными стаканчиками в руках. В комнате сразу запахло кофе.
- Ну? – вручая Городецкому его порцию, спросил сисадмин. Этот вопрос вот уже вторую неделю заменял у Родьки приветствие.
- Ничего, - пытаясь скрыть раздражение, ответил Антон. Отхлебнул кофе и повторил еще раз: - ничего.
- Странно, - задумчиво протянул Родька, - мы с Галиной были уверены, что какую-нибудь зацепку ты в них откопаешь.
Пристально разглядывая дымящуюся темно-коричневую жидкость в своем стаканчике, Антон отрицательно покачал головой.
- Что ж, ладно, - решил Родион, - отложим до лучших времен. Игнатич вернется, тогда и пробьем тему. Ты сегодня в ночь?
- Да, - ответил Городецкий и одним глотком допил кофе, - согласился подменить.
- Ну да, ты же нынче холостой, - не удержался от подначки Родька. И добавил уже серьезно, - будь осторожней. Аналитики Галке прогноз на сегодняшнюю ночь принесли, я глянул одним глазом – нашаманили они что-то жуткое. Хорошо бы, конечно, наврали, как всегда. Но Галина говорит, похоже на правду. А ты знаешь, у нее интуиция как у кошки.
- Определенное что-нибудь есть? – поднимаясь из-за стола, спросил Городецкий.
- Было бы, я бы сказал, - отозвался Родька и как бы невзначай предложил, - ты бы напарника взял, что ли…
- За превышение полномочий маг-перевертыш четвертого уровня Родион Заваленко на два десятилетия отстраняется от оперативной работы, - собираясь, процитировал Антон спущенный сверху приказ, - и лишается права выходить в дозор, как в одиночку, так и в составе группы. Вопросы?
- Бюрократ, - сказал враз погрустневший Родька, - канцелярская твоя душонка. Тогда хоть на подстраховке кого оставь. Галка за всеми вами не уследит
- Оставлю, оставлю - подталкивая Родиона к выходу, успокоил его Городецкий, - иди уже. Меня Семен в машине ждет.
- А материалы архивные ты все-таки зря до конца не досмотрел, - стоя уже на самом пороге, тихо сказал Заваленко.
-
-
30.03.2007 в 11:12- Молчаливый ты, Антон, сегодня какой-то, - Семен лихо вел свой «Газ» по московским улицам. Желтобокий грузовичок «Горсвета» шутя обгонял снулые полупустые автобусы, поднатужившись, обходил нетерпеливые легковушки. – По Светке, небось, скучаешь?
- По Гесеру, - отвернувшись и глядя сквозь стекло пассажирского окна в расцвеченную городской иллюминацией ночь, ответил Городецкий.
Принимая шутку, Семен одобрительно хохотнул. «Газик» выскочил на Ленинградский проспект.
- Нашаманили, значит, - задумчиво, вполголоса сказал Антон и, вздохнув, полез во внутренний карман куртки за сотовым телефоном.
- Ало, Игорь? Это Городецкий.
- Хай, Антонище. Как жизнь?
- Нормально. Слушай, вы не могли бы с Гариком подстраховать меня сегодня?
- Сегодня? Подожди, я спрошу.
Антон терпеливо ждал, пока Игорь найдет напарника в недрах их общей необъятной квартиры. Звук шлепающих по полу босых ног сопровождал эти поиски. Потом что-то заскрипело. Городецкий предположил, что кровать. В трубке послышался приглушенный смех, зевание и еще какие-то невнятные звуки, которые Антон сначала даже не понял, к чему отнести. А, сообразив, не поверил сам себе. Отнял трубку от уха, удивленно посмотрел на нее, потом перевел недоумевающий взгляд на Семена.
- И что? – приметив его состояние, пожал тот плечами, - у каждого свои причуды. Да и у тебя вот тоже.
- Что у меня? – невольно настораживаясь, спросил Городецкий. Внутри у него вдруг все ухнуло куда-то вниз. И некстати вспомнился Костя.
- Сам же сказал, что по Игнатичу скучаешь, - сворачивая на светофоре, невозмутимо ответил Семен.
- Ало, Антон. Антон, ты где? – вопрошал в руке позабытый сотовый, пока Городецкий, ощущая внутренний коллапс, пытался решить пропустить ли ему слова Семена мимо ушей или все-таки ответить старому другу. Хорошенько так ответить. Локтем в бок.
- Да, - наконец сказал он в трубку.
- Здорово, - это уже был голос Гарика, - мне Игорь сказал, что тебе спину прикрыть надо. Короче, бутылку должен будешь. Мы только ночь отбарабанили.
- Хорошо, - согласился Антон, отгоняя от себя наваждение в виде двух магов «барабанящих» всю ночь.
- Где тебя искать-то?
- Я буду звонить через каждые полчаса. Если звонка не будет, ищите в районе Маяковской.
- Что-то серьезное?
- Галина сказала, что совмещенные вероятностные характеристики ушли в красную зону. Ты же знаешь, это может означать все, что угодно. От прокола покрышки у нашей колымаги, до пролившегося над Садовым дождя из болотных жаб.
- Очень хочется, чтобы все действительно закончилось так безобидно, - вздохнул Гарик, - ладно, бывай. Ждем звонка.
Городецкий убрал телефон.
- Вот и приехали, - сворачивая к обочине, сказал Семен. Дверь перед Антоном открылась сама, - на выход, граждане пассажиры.
***
Несмотря на поздний час, в «Кофе-хаус» было полно народа. Антон зашел в зал для курящих, занял только что освободившийся столик у окна и заказал себе пару сандвичей. И кофе.
Галина порой шутила, что к утру в организме ее подопечных кофеина больше, чем Силы. Словом, в вашем алкоголе кровь не обнаружена. Кстати, о крови…
С его места Антону отлично просматривался вход в кафе и большая часть зала для некурящих. Как раз там, точно так же у окна сидела знакомая Городецкому белобрысая вампирша. Покачивая стройной ножкой, затянутой в черный кружевной чулок, она, смеясь, разговаривала с кем-то по сотовому телефону. На столике перед ней стоял высокий бокал свежевыжатого морковного сока.
«О здоровье, значит, печемся, - закуривая и делая глубокую затяжку, подумал Антон. Он не таясь, в открытую, наблюдал за девушкой, - может еще и на диете сидим?»
Не замечая его, вампирша что-то весело щебетала в трубку. Она взяла со стола свой сок, слушая ответ собеседника, сделала пару больших глотков. Опять рассмеялась. И облизала губы.
- Овощной, к примеру, - заметив как влажно блеснули острые клыки, с горьким сарказмом предположил Городецкий.
Темная дала ему поесть, допить свой кофе и выкурить еще две сигареты, потом расплатилась по счету, поднялась, сняла с вешалки легкий плащик и вышла из кафе. Антон, проклиная вбитую в него учителями дозорную истину «не упусти», выждал пару секунд и вышел следом.
Тверская встретила его ночными огнями, гулом машин, запахами бензина, многоликостью и беспрерывной суетой. След вампирши сразу затерялся среди эмоций возбужденной толпы. Городецкий наугад повернул к метро, прошелся пару десятков метров и остановился. Поток спешащих по своим вечерним делам москвичей и гостей столицы, обтекал его с двух сторон. Темной Антон не чувствовал. К досаде примешивалась некоторая доза облегчения. Ну и пусть. Ни в этот раз. И все же Городецкий развернулся и пошел в другую сторону. В центр. Потом наугад свернул в один из переулков. И тут же остановился как вкопанный. Ему повезло, след вампирши наметился в сознании четкой ярко-алой линией. Чертыхаясь, Городецкий побежал по узким улочкам, огибая офисные здания и корпуса жилых домов. Нырнул в арку, освещенную тусклым уличным фонарем, и едва не столкнулся с объектом своей слежки.
Девушка стояла на коленях возле лежащего на земле молодого, хорошо одетого мужчины. Одного взгляда Антону хватило, чтобы понять – парень мертв. Вампирша оглянулась. В слабом желтоватом свете ее взгляд полыхнул алым отблеском утихающего животного безумия. От губ вниз по подбородку стекала кровь. И на глазах впитывалась в кожу.
Городецкий перешел в Сумрак и пустил поток силы по вязи стандартного заклятия, ярким светом вычерчивающего в ночи его «удостоверение».
- Ночной дозор.
- Встречались, дозорный, - сказала Темная, утерла лицо тыльной стороной кисти и легко поднялась с колен.
- При схожих обстоятельствах, - припомнил ей Антон.
- Верно, - улыбнулась вамприша, и, кивнув на труп, сказала, - тебе и теперь придется за мной убирать.
Наглость. Самоуверенность. Предвкушение новых убийств. И ощущение полнейшей безнаказанности. Вот что увидел Городецкий за фасадом нежного девичьего лица и доверчивой простотой голубых глаз. Тьма, будь ты проклята, Тьма.
-
-
30.03.2007 в 11:12- Вы подозреваетесь в нарушении Договора, - привычные слова дались очень нелегко, - прошу вас не оказывать сопротивления и проследовать со мной в офис Ночного Дозора. Если вами будет оказано сопротивление или предпринята попытка к бегству, то согласно договоренностями между Ночным и Дневным дозорами, я имею право применить к вам Силу.
- Подожди, какое нарушение? – озадаченно нахмурившись, переспросила его вампирша.
- Охота на людей без лицензии, - ответил Городецкий.
- Но у меня есть разрешение, - торопливо расстегивая пуговицы на полупрозрачной блузке, возразила Темная. Метка на ее груди замерцала бледно-голубым. Лицензия действительно была. Точно такая же, какую Антон считал с вампирши при их последней встречи. Абсолютно идентичная, до последнего знака. Маг клял себя за то, что не сравнил оттиски всех лицензий, по которым проходили жертвы его потенциальной браконьерши.
- Тем не менее, прошу вас пройти со мной, - продолжал настаивать Городецкий, здраво рассудивший, что разбираться с этим странным случаем лучше в кабинетах Дозора, чем в темной подворотне.
- Я охочусь уже третий месяц, и ни один из ваших сотрудников не имел ко мне претензий, - испуганно зачастила девушка, буро-коричневый ореол ее самодовольства лопнул как мыльный пузырь, - это какое-то недоразумение.
- Если недоразумение, тогда вам тем более нечего боятся, - протягивая к ней руку, успокаивающе говорил Антон, - процедура проверки займет не более двадцати минут.
- Я не могу, - отступая на шаг, сказала вампирша, - вы что, не понимаете? Не могу с вами поехать.
Она растерянно озиралась, будто в надежде, что кто-нибудь сейчас материализуется в темноте подворотни и встанет между ней и дозорным. Причины этой паники были Городецкому непонятны. Непонятны настолько, что даже пришла дурацкая мысль: а не ошибается ли он? Не ищет ли виновных там, где их нет? Возможно, именно сейчас Антону следовало остановиться.
Но он принял иное решение.
- Давайте, вы все-таки пройдете со мной, - Антон потянулся магией к регистрационной метке на груди девушки, - обстоятельства сейчас говорят против вас. Но, если вы ни в чем не виноваты, вам нечего опасаться, - повторил он, стараясь, чтобы голос звучал доброжелательно
Вампирша испуганно вздрогнула, подняла руки. И заклятие Городецкого разбилось о выставленную защиту. Силовой щит, которым прикрылась Темная, выглядел внушительно. Антону пришлось уйти на второй уровень Сумрака, чтобы увидеть ритмично колышащуюся тускло-черную полусферу. Это была хорошая защита, качественная, сплетенная кем-то гораздо более могущественным, чем совсем недавно обращенная Иная.
- Не смей касаться меня своими заклятиями, - хрипло сказала вампирша, слова клокотали где-то у нее в горле, отчего голос напоминал сдавленное рычание, - не смей касаться меня своими заклятиями!
- Сопротивление аресту – серьезное нарушение, - Антон попытался вразумить девушку, - убери щит.
- Нет, - вампирша яростно затрясла головой. Ее очертания расплывались – Иная медленно отступала глубже в Сумрак. На третий слой. Городецкий шагнул следом. Настороженно глядя на него, девушка решилась спуститься еще глубже. И тут Антон ударил. Потому что пойти за ней следом он уже не мог. Не хватало сил и умения. А девичий силуэт почти истаял, сливаясь с серыми тенями. В последний момент Городецкий изменил направление удара и поток силы, вместо того, чтобы обрушиться на Темную сверху, пошел понизу, обволакивая щит-сферу молочным свечением и выталкивая вампиршу из Сумрака.
Закон был на стороне Света. Считала себя Темная виновной или нет, она оказывала сопротивление Ночному Дозору. Это развязывало Городецкому руки. Антон усилил воздействие. Щит прогнулся, но выстоял. Еще удар. И снова снизу вверх. Защита уже искрилась по краям рваными силовыми нитями, но все еще держалась. Однако, своей цели Городецкий добился: инерция удара вынесла вампиршу в реальный мир. Не удержавшись на ногах, Темная упала.
- Послушай, - обратился Городецкий к девушке, которая уже пыталась подняться с грязного асфальта, - может, обойдемся без глупостей?
Стоя на коленях, вампирша пыталась наскоро залатать свою потрепанную защиту. Искоса поглядывая на приближающегося мага, она сосредоточенно водила руками по силовым нитям, выпрямляя их, растягивая, сглаживая и переплетая заново. Получалось у нее плохо. Темная и сама это понимала. По ее щекам, не останавливаясь, текли слезы.
Темные выкидывали разные фокусы при арестах: от яростного сопротивления до банального подкупа. Но чтобы устраивать такие сцены… подобного не было ни разу. Антон слегка растерялся. Может быть, поэтому и пропустил огненный шар, вылетевший из-под руки девушки в его сторону. Низшие вампиры редко имеют способности к стихийной магии. Тем более, к такой. Файербол вышел слабенький, но не ожидавший нападения Городецкий не успел увернуться. Пламя опалило ему грудь и лицо. Мгновенно сгорели ресницы и брови. От жара впереди оплавилась крутка.
- Сдурела, мать твою?! – воздушная волна на осколки разнесла щит. Вампиршу вновь бросило на землю. Проехавшись спиной по асфальту, она с размаху, всем телом ударилась о стену дома и замерла, постанывая от боли.
- Все, хватит! - тяжело дыша, решил Антон, - уговоры закончились.
Потоки силы устремились к Темной. Регистрационная печать на груди вампирши мгновенно вспыхнула. Девушка дико завизжала, разрывая на груди одежду. Ногти на ее руках сменились отросшими кривыми когтями. Лицо постепенно приобретало серый трупный оттенок. Визг перешел в протяжный вой, от которого уже закладывало уши.
Антон уже совершенно не понимал, что происходит. Область печати, которую он активировал, могла только обездвижить вампиршу. Заклятия пут не должны были вызвать такую реакцию. А девушка билась на земле в судорогах, на ее губах показалась кровавая пена. И Городецкий резко оборвал нити, тянущиеся из Сумрака к регистрационной метке на груди Темной. Девушка дернулась еще несколько раз под действием отката и затихла. Какое-то время маг настороженно наблюдал за ней издалека, потом стал подходить ближе. Один шаг, другой. По этим низшим ничего не понять. Они и при «жизни»-то не дышат, лишь имитируют дыхание. Как и сердцебиение. Аура вроде в порядке. Кроме этих непонятных сгустков в нижней части тела. Которые, кажется, образовывались из отслаивающихся внешних слоев.
Антон подошел вплотную и, помедлив, все-таки склонился к Темной, вглядываясь в ее лицо. И едва не пропустил удар левой руки с пятью кинжально-острыми, загнутыми когтями.
Вампирша целилась в шею. Прав был Борис Игнатьевич, ох как прав, настоятельно рекомендуя всем своим сотрудникам периодически выходить на уличные дежурства, приобретать опыт оперативной работы. Вряд ли вечно витающих в своих информационных далях аналитик Антон Городецкий смог бы увернуться от такого удара. Он и сейчас не совсем успел, и на шее, в распахнутом вороте рубашки, набухли кровью три глубокие царапины. Темная взвилась над грязным асфальтом. На какой-то миг Антон потерял ее из поля зрения, и в следующую секунду злобно хрипящее чудовище обрушилось на него сверху. Острые клыки щелкнули у горла, когти впились одежду на груди. Вампирша была слишком близко для того, чтобы Городецкий мог применить любое из припасенных боевых заклятий. А регистрационная печать не откликалась на импульсы его силы. Оставалось только раз за разом уходить от атак Темной и пытаться увеличить расстояние. Рука сама нащупала в кармане куртки облатку, которую Родька, догнав Городецкого уже на выходе из управления, сунул ему со словами «Да знаю я, что глупо, но мне так спокойнее».
Намоленый кусочек пресного теста. Сколько на нем сконцентрировалось светлых чувств и положительных эмоций? Будет ли от него хоть какой-то прок? Все эти вопросы промелькнули в голове как один, когда дозорный уже прижал облатку ко лбу Темной. Та застыла. Потом глаза ее закатились, и обмякшее тело стало падать вперед, на Городецкого. Антон поймал девушку и тут же опустил на землю. Каждый боевой маг знает, что руки должны быть свободны. Это первое, чему учат в Дозорах. Иначе не сможешь использовать и половины отмерянной тебе силы.
Не дожидаясь пока поверженная Темная придет в себя, Городецкий шагнул на первый слой Сумрака. Регистрационная печать все еще не реагировала на стандартные пассы. И Антону надо было успеть накинуть сеть сдерживающих заклятий на все ипостаси вампирши, пока той не вздумалось повторить свою атаки.
-
-
30.03.2007 в 11:13Зов настиг его внезапно. Ворвался в мозг, сметая все преграды. Антон еле удержался на ногах.
- Городецкий, ты нам так ни разу не позвонил! – зазвучал в голове встревоженный голос Игоря, - у тебя все в порядке?
- Нет, - честно признался оперативник.
- Держись, мы сейчас будем, - пообещал Игорь и оборвал связь.
Мгновенно образовавшаяся пустота резонансными волнами прокатилась по всему телу. Антон почувствовал, как весь покрылся противным холодным липким потом. Для Иных, не достигших второго уровня силы, сеансы ментальной связи были огромным испытанием. По Сумраку пошли едва заметные колебания. Он чувствовал слабость, как хищный зверь. Порезы на шее дозорного, успевшие затянуться суховатой коркой, открылись вновь. Через них вместе с кровью Сумрак потихоньку вытягивал из Антона силу и жизнь. Малодушно решив не тратить время на заклинания обездвиживания, Городецкий поспешил вернуться в реальный мир.
Вместе с красками, запахами и звуками пришло ощущение чужого взгляда. Антон опустил глаза. Прежде, чем заговорить вампирша долго смотрела в обожженное лицо стоящего перед ней мага. Наконец, облизав пересохшие губы, она сказала:
- Будь ты проклят, Светлый, - тихий безжизненный голос был еле слышен, - будь ты проклят. И пусть дети твои будут прокляты.
Антон сразу почувствовал, что это проклятие ему не снять самостоятельно. Над головой мага появилось темное облако, которое скоро структурировалось в средних размеров черный вихрь. Сразу заломило в висках. Оставалось надеяться, что Семен или Гарик справятся с этой воронкой, иначе придется ждать возвращения с Тибета Светланы и Гесера.
Темная зашевелилась. Кое-как перевернулась на живот, поднялась на колени, потом на ноги. Она стояла перед Антоном, покачиваясь от слабости. Вид ее ужасал. Бледная как смерть, с глубоко запавшими глазами, с растрепанными волосами, в порванной, грязной, закапанной кровью одежде, она выглядела жалко.
- К чему все это? – устало спросил ее Городецкий, - чего ты добилась? Только загнала себя по уши в дерьмо.
Темная не стала отвечать. Сжав кулаки и набрав в грудь воздуха, она закричала:
- Вызываю тебя, Завулон.
Антон не поверил своим ушам. Дура. На что она надеется? Завулон никогда не отзовется на призыв. Необозрима пропасть между Великим Темным и молодой глупой вампиршей.
- Вызываю тебя, Завулон.
- Хватит, - попросил Антон, - перестань. Это бесполезно. Ты скорее истечешь кровью, чем он придет.
- Вызываю тебя, Завулон.
-
-
30.03.2007 в 11:13Завулон вышел в полукруг света, вырванный у ночных теней качающимся подвесным фонарем. Неизменно строгий темных тонов костюм, спокойная уверенность движений и легкая тень усталого безразличия на холеном лице – все в облике Великого Темного возвышало его над мышиной возней каждодневных дозорных разборок.
«С таким видом только судьбы Вселенной решать, - угрюмо подумал Антон, - да, забрать эту девчонку в управление теперь будет куда сложнее…»
- Несомненно, - ответил Городецкому вслух Завулон.
- Сопротивление аресту – это преступление, - Антон решил напомнить одно из основных положений договора о сотрудничестве между столичными дозорами, - у нее проблемы.
- Нет, это у тебя проблемы, Антон, - не согласился с ним Темный.
- Мне кажется, ты не совсем понял ситуацию, Завулон, - сказал Городецкий.
- Напротив, здесь все ясно. Ты превысил свои полномочия, Светлый. Девушка ни в чем не виновата.
На этих словах вампирша коротко прерывисто всхлипнула и, оттолкнув Антона со своего пути, бросилась к Завулону. Великий прижал ее к себе.
- Не бойся, милая, все позади, - прошептал он, успокаивающе поглаживая вздрагивающие женские плечи.
- Ей было предъявлено обвинение в браконьерстве, - настаивал на своем Городецкий, - у меня есть серьезные основания подозревать эту Темную в нарушении Договора.
Антон указал на труп мужчины, лежащий посреди подворотни.
- Светлый, Светлый, ничего-то у тебя нет, - покачивая головой, попенял ему Завулон, - этому человеку выпало стать пищей в лотерее. Все законно.
- А предыдущим?
- И им тоже.
- Допустим, - Антон нехотя признал его правоту, - но шанс выпить их кровь получила не она. Я могу перечислить имена тех вампиров, кому были отданы лицензии.
- Всех нас с детства учили делиться, - делая вид, что открывает страшную тайну, сказал Завулон.
- Только не верится, что всем далась эта наука, – не остался в долгу Городецкий, - твоя подопечная будет задержана до выяснения обстоятельств.
- В этом случае Дневной Дозор подаст жалобу в Инквизицию, - пожал плечами Великий, - твои действия будут признаны неправомерными. И очередное темное пятно ляжет на репутацию Ночного Дозора.
- Зачем все это? – спросил Городецкий, уверенность Завулона выбивала почву у него из-под ног, - с каких это пор тебя стали заботить судьбы таких как она?
- Ты опять все неверно понял, Антон, - с сожалением покачал головой Великий. Завулон заставил прижавшуюся к нему девушку поднять голову вверх и взял ее лицо в ладони. Ласково провел пальцами по щекам, утирая дорожки слез. - Ты думаешь, я здесь ради нее?
Городецкий молча наблюдал за разворачивающейся мизансценой. Да и что тут предпринять, если ты совершенно не понимаешь, к чему приведут действия твоего противника?
- В таком случае, ты ошибаешься, - сказал Темный. Его руки опустились ниже, пальцы уверенно легли на шею блондинки, - единственный, ради кого я сюда пришел, это ты, Светлый.
Уже предчувствуя то, что случится и, понимая, что на действие не осталось времени, Антон заставил себя хотя бы не отводить взгляд. Резкое движение и чуть слышно хрустнули шейные позвонки. Короткий хрип сопровождал отблески испуганного недоумения в голубых широко распахнутых, стекленеющих глазах. Вампирша медленно выскользнула из объятий Завулона. Ее тело опустилось на землю к ногам Темного и рассыпалось прахом.
- Зачем? – только и мог спросить Антон.
- Ты преследовал и убил Темную, за которой не было вины перед Договором, - переступая то, что секунду назад было женским телом, сказал Великий. - Я получил право отобрать твою жизнь.
- Но ты сам… своими руками, - Антон непроизвольно попятился от наступающего на него Завулона.
- А кто докажет? Ты же будешь мертв. А низшая – не феникс, чтобы восставать из пепла.
За весь срок своей службы в Дозоре Городецкий два раза видел, как используются заклятия первого уровня. И еще ни разу не сталкивался с внекатегорийным. Похоже, ему выпал шанс не только наблюдать, как плетется такое заклятие, но и испытать его действие на собственной шкуре. Тем количеством силы, которое вытягивал из Сумрака Завулон, можно было при желании смести с лица земли небольшой город. И вся эта мощь должна была обрушиться на Антона.
- Не волнуйся, никто кроме тебя не пострадает, - пообещал Темный. Воздух вокруг него сгустился. Антон видел сотни магических фигур, из которых Завулон сплетал единое смертоносное заклятие. Не понимая и пятой доли того, что творится на его глазах, дозорный отрешенно отметил то, что Завулон не использует слов для своего колдовства, а руки его расслаблено опущены вдоль тела. Что ж, на то он и Великий, чтобы поражать мастерством.
- Ты можешь задаться вопросом, почему заклятие, которое убьет тебя, будет внекатегорийным, - завершая процесс создания, сказал Завулон. В воздухе перед ним возник огромный непроглядно-черный двуручный меч. – Я много времени потратил на планирование этой операции. Не хочется, чтобы все рухнуло из-за чьего-нибудь несвоевременного желания тебя спасти. Можешь считать меня перестраховщиком.
- А что ты скажешь Инквизиции? – понимая, что надо тянуть время, спросил Городецкий.
- Спишу на состояние аффекта, - хищно скалясь в предвкушении скорой добычи, ответил Завулон. Обеими руками он сжал рукоять сумеречного меча. Тьма тут же окутала его кисти и устремилась по рукавам вверх. Великий на пробу взмахнул мечом, и реальность отозвалась протяжным гулким вздохом. Результат Завулона удовлетворил.
- Есть ли последнее желание? – принимая стойку, поинтересовался он.
Антон не ответил. Он и не надеялся, что выставленные им щиты смогут выдержать напор Темного, и все же выставлял одно заклятие за другим.
Первый удар сбил его с ног и, протащив пару метров по земле, бросил на стенку мусорного контейнера. Внешние щиты смело без следа. От второго – кровь застучала в висках, под кожей начали лопаться сосуды, легкие отказывались вбирать воздух, а кости выгибались дугой под воздействием силы. Из защиты осталась только та, что когда-то была создана Гесером для своего ученика. После третьего удара рухнула и она.
- Жалкое зрелище, - наблюдая за магом, стоящим на четвереньках и отплевывающемся собственной кровью, сказал Завулон, - я сейчас мог бы убить тебя голыми руками.
- Ты спрашивал про последнее желание, - прохрипел Антон, - оно у меня есть. Я хочу, чтоб ты сдох.
- Когда-нибудь твое желание исполнится, - добавляя еще мощи сумеречному мечу, лезвие которого необъятной громадой устремилось в небо, пообещал Завулон, - но не теперь. Готов умереть?
- Пошел ты.
- Значит готов, - резюмировал Темный, - это старое заклятие. Я использовал его много раз, убивая врагов. Только одному из них удалось отклонить Меч Тьмы. Более того, развернуть его вспять. Но ты не будешь вторым, поверь мне. Проклятие вопьется в твое тело и разорвет. А после такого, знаешь ли, не выживают даже Иные.
«Почему он тянет? – лихорадочно ища выход, думал Городецкий, – чего ждет? К чему весь этот спектакль? Завулон известен тем, что действует быстро. Без болтовни и прелюдий».
- У тебя еще есть время попрощаться… с этим миром, - обращаясь к Антону, сказал глава Дневного Дозора. Но у Городецкого появилось ощущение, что первая часть фразы предназначалась не ему.
- Время вышло, - прошептал Завулон и в глазах его вспыхнул триумф. Магический меч рванулся вперед, рассекая воздух.
Последнее, на что надеялся Городецкий, что смерть его будет быстрой и безболезненной. Он не получил ни первого, ни второго. Как и было обещано, заклятие разрывало Антона изнутри. Медленно, обстоятельно и даже педантично. Как того хотелось Великому Темному.
-
-
30.03.2007 в 15:07Жду "мяканья"