Пилат

[Молька]

Давай здесь наброски делать?

В любое время можно заползти и глянуть)

Итак...

Пятый прокуратор Иудеи Всадник Золотое Копье Понтийский Пилат

Comments

[Молька]

Первая глава...

· Он не заслужил света, он заслужил покой, - печальным голосом проговорил Левий.

· Передай, что будет сделано, - ответил Воланд и прибавил, причем глаз его вспыхнул: - И покинь меня немедленно.

· Он просит, чтобы ту, которая любила и страдали из-за него, вы тоже взяли, - в первый раз моляще обратился Левий к Воланду.

· Без тебя мы бы никак не догадались об этом. Уходи.

Левий Матвей покорно кивнул и, понурившись, мелкими шагами отправился к выходу.

· Азазелло, лети к ним и все устрой, - отдавал за его спиной приказы Воланд: - Хотя, постой, - в голосе Воланда мелькнуло раздражение: - Помоги этому мытарю, в конце концов, добраться до дверей.

· Да, мессир, - ответил Азазелло, и Левий, подхваченный под руку слугой дьявола, невольно прибавил шаг.

Полутемная передняя встретила Левия Матвея черным провалом зеркала и сумрачным блеском золотой шпаги на подзеркальном столике.



Пятый прокуратор Иудеи Всадник Золотое Копье Понтийский Пилат



…Кровь за кровь - в том воля не людей, а богов,

Смерть за смерть - ты должен не роптать, а терпеть.

Здесь твой ад - не знаешь ты дороги назад,

Пей свой яд, пей прокуратор Понтий Пилат.



…ты бы перед ним на колени встал

не стыдясь ни слов, ни слез…

кто любил, тот и распял…



“Кровь за кровь” слова Т. Пушкиной



Крутобокая серебрящаяся луна неспешно плыла над ночным Ершалаимом. Раскинувшийся у подножия Лысой Горы город был залит праздничными огнями. Во всех окнах ярко горели светильники и отовсюду доносились громкие славящие голоса. Пасха. Четырнадцатый день весеннего месяца нисана подходил к концу. Сидящие за праздничными столами люди с увлечением обсуждали события минувшего дня. Приправленная горькими травами козлятина великолепно сочеталась с хвалебными речами в адрес превозносящего светлую Пасху первосвященника Иудеи Иосифа Каифы. Темное, разлитое по тонкостенным кованого серебра кубкам ледяное фалернское и наполняющее деревянные чаши пустынным жаром тутовое вино поднимались, славя милосердие прокуратора Понтия Пилата. Прокуратора, слывшего доселе жестоким. Кое-кто, понимающий природу этого милосердия, заслышав на улице очередное “Слава кесарю”, устало прикрывал веки и мысли о судьбе иудейского народа, чья родина превратилась в отдаленную провинцию Великой Римской Империи, омрачая светлый праздник, вновь и вновь посещали его.

Душная пасхальная ночь выгнала людей на улицы. Широкая площадь у стен дворца Ирода Великого была запружена народом. Перед каменным помостом, с которого сегодня днем, изнывая под безжалостными лучами приближающегося к зениту солнца, префект Понтийский Пилат подарил одному из осужденных жизнь, выступали жонглеры, акробаты, заклинатели змей. Позвякивающая вплетенными в смоляные косы монетками танцовщица лукаво улыбнулась проходящему мимо высокому рыжему мужчине. Однако, ни ее улыбка, ни призывный взгляд черных глаз, ни плавные, искушающие движения стройных бедер не привлекли его внимания. Мужчина, стараясь не замечать поднимающейся при его появлении шумихи, опустив глаза в пыльную землю, шел вперед. “Милостью кесаря! Да здравствует кесарь!!” волной поднималось за его спиной.

· Да здравствует кесарь, - сжимая кулаки, с ненавистью процедил мужчина.





В тот миг, когда на площади, перебивая гул толпы сорванным голосом, делая акцент на раскатистое “р”, Пилат прокричал: “Вар-равван”, осужденный не поверил своим ушам. Да и как он, разбойник и мятежник Вар-равван, мог быть помилован? Он не верил до того момента, пока злой от жары легионер не стал срывать с его затекших запястий веревки. Сумасшедшая, жгучая боль вместе с притоком крови разлилась по онемевшим конечностям. Подняв рыжую голову к пылающему в небесах светилу и всматриваясь до слепоты, до потери сознания в его нестерпимо яркую суть, Вар-равван наконец понял: он будет жить…

· Пшел, - ткнул его в спину наконечником копья все тот же легионер. Разбойник покачнулся и, не удержавшись, рухнул с помоста. Тут же десятки рук подхватили упавшее тело, под ликующий вой и крики “Чудо! Чудо! Милостью кесаря!” Вар-равван поплыл над толпой.

· Жить, я буду жить, - беззвучно шептали пересохшие губы.

“Жить, ты будешь жить, - вторила горячим дыханием пустыня, - ты нужен мне, поэтому ты будешь жить”.







Грязного израненного Вар-раввана опустили на землю. Сотнями жгучих игл впился в обнаженную спину раскаленный песок.

- Помогите, - на выдохе простонал разбойник. Ему помогли. Несколько крепких мужских рук, подхватив, поставили на его ноги.

- Воды, - Вар-равван умоляюще протянул руку в толпу. Кто-то протянул ему развязанный кожаный бурдюк. Вода была теплой, почти горячей, и терпко пахла лошадиным потом. Но Вар-равван пил, захлебываясь пил вязкую, чуть солоноватую жидкость. Он вливал ее в широко распахнутый рот, судорожно глотал, давился, отплевывался и вновь приникал к кожаному горлышку. Пленникам не давали воды со вчерашнего вечера, но не жажда, иссушившая за сегодняшнее утро его внутренности, не жестоко припекающее солнце, заставляли Вар-раввана глоток за глотком, вот уже насильно, вливать в себя влагу. С каждым глотком, с каждым захлебывающимся звуком Вар-равван вливал в себя жизнь. Сжатый в руках кожаный бурдюк как бы подтверждал, убеждал Вар-раввана в том, что это он стоит сейчас среди толпы, его имя выкрикнул Пилат и он будет жить. Что весь это кошмар, страх, ожидание смерти в прошлом. «А ведь я мог сегодня умереть», - неожиданно пришла оглушающая мысль. «Ты стоял на краю, - соглашаясь, присыпала ему ноги песком пустыня. И озноб пробил разбойника и холодный пот ручейком сполз по его спине. Выпитая вода показалась кровью. Вар-равван беспомощным взглядом обвел окружающим его людей. Потные, красные от жары лица, сливаясь в один зыбкий, подрагивающий на солнцепеке образ, давили на него, мешали дышать. Среди них было тяжело и душно. Закружилась голова, поднялась к горлу тошнота.

Полутемная передняя встретила Левия Матвея черным провалом зеркала и сумрачным блеском золотой шпаги на подзеркальном столике.



Читаю щаз Танидзаки Дзиндзабуро (не знаю где имя где фамилия) "Похвала тени" — там всячески расписывается, как хороша позолота в полумраке ))) А ведь действительно — всю магию "блеска золотой шпаги" подчеркивает именно тьма передней )))